- Ты продал свой джип и купил машину скорой помощи.  В какой момент в рок-идоле произошел щелчок, и он начал жить совсем по другому сценарию?

-  Будем очень откровенны. Каждый мужчина, который полный сил и не инвалид,  ставит перед собой вопрос: идти на фронт или нет. И каждый для себя находит ответ.  Я решил не идти на фронт. И на это есть две причины. Во-первых, если ты на фронте, ты должен убивать людей и это сильно изменит твою психику. И рисковать своей жизнью… У меня семья, 4 детей. И в принципе волонтерское движение  – это неплохое решение. Ты остаешься в тылу, но ты многое делаешь для военных.

-  Есть сейчас работа?

-  Работы очень много.

-  Концерты, выступления?

-  Конечно, фестивали, туры.

-  Я говорю о корпоративах.

-  Нет, они почти исчезли. Потому что ¾ корпоративов мы играли в России.

-  Т.е. у тебя больше работы было в России?

-  Да, 75% – это выступления в России.

-  Т.е. ты сейчас потерял работу?

-  Нет, я потерял рынок.

-  Ты когда был последний раз в Москве?

-  В феврале 2014 года. У нас был в Санкт-Петербурге концерт. Полный зал.

-  Сейчас тебя там называют "пособником террористов"… А вообще как это, когда ты собираешь полные залы и там, и у нас, слышать о себе такое?

-  Это очень больно. Когда любой артист, читая о себе статью в интернете, видит о себе подобные комментарии. Это очень больно, но ты понимаешь, что ты не можешь быть для всех шоколадным и сахарным. Но то, что думает о тебе какой-то процент людей – это интересно, и это нужно учитывать. В России не понятно, как обо мне думают люди, но много негатива вылили через СМИ, поэтому, несомненно, это все сработало.

-  У тебя вообще очень интересная жизнь получается. Ты родился в Таджикистане. Вырос в мурманской области. До 30 лет ты говорил только на русском языке. А сейчас ты абсолютно украино-язычный артист и вся твоя творческая деятельность направлена на то, чтобы прославлять Украину. У тебя родственники в России есть?

-  Да, конечно.

-   Какие у вас отношения?

-  Они сведены на минимум. Я с родственниками очень мало общаюсь. Так сложилось в жизни, и наши отношения с Украиной здесь не причем.

-  Ты допускаешь тот вариант, что у тебя больше никогда не будет концертов в России?

-  Я же три года живу без них.

-  А как ты зарабатываешь на жизнь. У тебя четверо детей? Ты продал джип, что означает, что у тебя нет накопленных средств.

-  У меня сначала была идея отдать свой джип на АТО. А потом я понял, что эта машина не будет удобна для войны, в ней хорошо по городу ездить. Но продать ее и купить скорую помощь – это хорошая идея.

-  А сейчас ты как передвигаешься? На метро?

-  Я купил другой джип.

-  Т.е. ты зарабатываешь?

-  Конечно. У меня есть концерты. За годы войны состоялось две "Країни мрій".

-  Во время одной из поездок на восток, ты попал под обстрел. Что ты чувствовал в тот момент?

-  Страшно было.

-  О ком думал?

-  Ты не думаешь,  тебе просто страшно.

-  В тебе произошли перемены за последние два года?

-  Ты говоришь вещи, которые для меня очевидны. Если я вкладываю свои средства в фестиваль или  свою энергию в украинскую культуры, или вкладываю душу в помощь бойцам – это тоже  самое, что я помогаю себе. Это моя страна. Мы ездим по плохим дорогам, и мы проезжаем, например, возле шикарных дач. Меня удивляет, почему люди, которые живут в этих дачах, не могут вложить свои деньги в дороги? Пусть будет немного меньше дача, но будет хорошая дорога. И вот мы, вкладывая в бойцов, вкладываем в Украину.