Маша Ефросинина покорила выбором броского платья, которое выбрала для очередного выпуска своего ток-шоу.
В этот Маша Ефросинина пригласила побеседовать известного украинского телеведущего Андрея Доманского.
- Нас с тобой связывает очень много работы, но я о тебе практически ничего не знаю. Человек-смех, праздник. Ты свою жизнь позакрывал на все замки. И я понимаю – почему. Сегодня мы об этом поговорим. Но начать я хочу с другого. Вопрос "Где сейчас Доманский" – это первый вопрос, когда произносишь твое имя.
- В начале 2013 года мы (1+1 и "Интер") объявили о том, что Андрей Доманский стал лицом канала "Интер", и в конце ноября 2013 года начался Майдан. И, естественно, что те проекты, которые планировались изначально, тут же позакрывались.
- Такие деньги в кризис никто вкладывать не собирался…
- Дело даже не в деньгах, вопрос в необходимости создания таких шоу. Не до зрелищ было в тот момент, когда гибли люди, когда на улице лилась кровь. И было бы странно, если бы мы пели, плясали и делали вид, что ничего не происходит. У меня, например, до половины 2014 года была настолько выраженная внутренняя апатия, растерянность, потому что привычная картина мира разрушилась на глазах. Мне было очень больно наблюдать, как страна, которую я очень люблю, я сейчас говорю о России, превращалась в звериную массу. Скажу откровенно, мне было не до работы.
- Вернемся к простою с 2013 года. Сейчас 2015 год. Мне кажется, что для такого человека как ты, это достаточно долго.
- Ты знаешь, у меня даже был период, когда я вечерами обнаруживал себя в компании с бутылкой алкоголя. Это было настолько странно и необычно для меня.
- Почему? Рядом же дети
- Да, и я благодаря Кире в основном и выгреб. Ты смотришь новости, а потом смотришь в глаза своему трехлетнему ребенку, и понимаешь что все, что кажется настолько ужасным и плохим, не настолько ужасно и плохо, чтобы искать мыло и веревку.
- Мне посчастливилось стать свидетельницей того, как ты приехал проходить пробы в программу "Подъем". Это был 2004 год. Ты работал на радио, в Одессе. И у тебя была семья – жена, сын Вася и дочь Лада. Почему ты так резко в 27 лет начал все менять?
- Все совпало. Молодой человек работает в кадре, естественно, к нему появляется внимание. Не просто внимание – но и конкретное внимание со стороны женщин, мне это нравилось, я не испытывал ранее ничего подобного. Я и готов к этому не был. Отношения с Юлей идут в разнос. Мы как цыганская семья тогда кочевали – неделю в Киеве, неделю в Одессе. Я возил Ваську, Юльку. Мы переезжали машиной не зависимо от погоды.
- Это было твое решение возить их с собой?
- Да, мы прожили вместе 10 лет, и за эти 10 лет мы практически ни одного дня не были порознь. Если были какие-то мероприятия – мы выходили вдвоем, на рыбалку – вдвоем, в Киев — вдвоем.
- В какой момент ты принял решение, что семью с собой ты больше не возишь, я ездишь один в Киев?
- Юльке было ездить тяжело, потому, что вот-вот должна была появиться Лада. И я помню по ощущениям, что тогда я уже особо и не настаивал.
- Итак, твоя первая жена, Юля с сыном Васей и с народившейся тогда девочкой остается жить в Одесе. У тебя в Киеве все больше и больше работы. В какой момент ты познакомился с Лидой Таран?
- Где-то в районе Нового года (2004-2005 год). Страна начала жить новой жизнь, и я начал жить новой профессиональной жизнью, и у меня случились аховые перемены в личной жизни.
- Ты влюбился?
- Да.
- Юля, в какой момент она это почувствовала?
- Да сразу, наверное. Я видел, что она все прекрасно понимает, но молчит. Не нужно было молчать. Знаешь, она изначально находилась не в самом завидном положении. Она и тогда, и сейчас зависит от меня материально. И поэтому, наверное, она могла, и должна было что-то сказать. Я прекрасно понимал, что она чувствует. Когда ты живешь с человеком 10 лет, вы понимаете друг друга без слов. Но молчим и молчим.
- Как долго молчала?
- Молчали, пока все не стало очевидно.
- Как вы сказали Васе и Ладе?
- Ладе говорить ничего не пришлось, потому что она была совсем маленькая. А Васе было четыре года. Я пошел на консультацию к психологу. Я должен был понять для себя, как мне правильно поговорить с сыном. Это было очень больно.